Дело было во времена моего славного советского детства.
Помнится была одна, читанная мне о ту пору вслух, книжечка. Повествовало это славное литературное или литературно обработанное произведение о нелёгкой женско-патриотической доле некой рязанской барышни, добродетельной и благородной, и, как положено, не жалевшей живота своего при защите родного города от татаро-монгольского нашествия. В процессе данного нашествия, когда половина населения города была незатейливо вынесена, а половина взята в плен с перспективой дальнейшего убоя, означенная барышня пришла к главарю наезжающей стороны и красиво продемонстрировала любовь и преданность родине. Слегка охреневшие от проявленных мужества и героизма нашествующие барышню вежливо выслушали, и, в качестве жеста доброй воли предложили выбрать одного из членов её большой семьи с целью избавления от общей участи пленников. И тут всё было бы хорошо, и была бы та история прочно погребена в глубинах моей памяти, если бы не одна обстоёвина.
Барышня та, при наличии у неё отца, матери, мужа и сына выбрала из плена…
Своего родного младшего братца, мотивировав это тем, что родители и так старенькие, муж и дети другие будут, а вот младшие братья – ресурс невосполнимый и на дороге не валяются.
В связи с чем внимательно я вас спрашиваю – и это кто тут отыскал мотивы болезненной родственной привязанности, воплощённые в современных заграничных телесериалах? А индейская изба вам! Ноги там инда из Руси 13 века растут.
Кстати, книжечка та называлась «Рязаночка» и была то ли реально существующей былиной, то ли поэтической обработкой оной.