только 300 лет назад. И люди уже всё поняли к сегодняшнему. Ну, может и мы лет через 300 тоже сможем, делов-то - ещё один срок ига пережить.
Сегодня самое время вспомнить судью Джеффриса
Джордж Джеффрис, лорд-канцлер Англии, человек с ангельской внешностью и черной душой.
читать дальшеОн родился в 1648 году в семье Джона Джеффриса, уэльского дворянина, в Эктон Парке, местечке в Дэнбигшире. Его семья богатством не отличалась, но имела хорошую репутацию. Его мать, дочь сэра Томаса Айланда из Бьюзи, Ланкашир, была "очень хорошей благочестивой женщиной". Джородж получил образование в Шрусбери, в Вестминстерском колледже и колледже святого Павла, а затем в Тринити-колледже в Кэмбридже. Однако университет он покинул без степени. Приехав в Лондон, он намеревался стать юристом, но больше времени посвящал развлечениям, нежели учебе. Насколько известно, из главных развлечений того времени — пьянства и разврата — он выбрал пьянство. Однако справедливости ради стоит заметить, что истории его юности записывались преимущественно тогда, когда Джеффриса уже ненавидела вся страна, так что в рассказах о его нетрезвых похождениях может быть многое приукрашено. Будучи красавчиком и остроумцем, он легко входил компании и завел друзей среди адвокатов по всему городу. Благодаря этому он быстро сделал карьеру , и всего через три года после поступления на судейскую должность в 1668 году стал "Common Serjeant of London" — то есть занял одну из высших ступенек. Такой карьерный рост на дружеских связях был во времена Карла II чем-то из ряда вон. У Джеффриса были действительно влиятельные друзья — сэр Роберт Клейтон, однофамилец судьи олдермен Джеффрис, сэр Мэттью Хейл. Определенно он сам обладал способностями законника — хоть его недоброжелатели и говорили, что к закону его поступки и вердикты не имели никакого отношения, того факта, что у Джеффриса был отлично подвешен язык и он мог разделать кого угодно на перекрестных допросах, не отрицал никто. С целью дальнейшего продвижения по службе он стал втираться в доверие придворной партии, к которой получил доступ через сэра Уильяма Чиффинча (1602-1688), хранителя королевского шкафа — этот персонаж остался в истории благодаря своему самоотверженному раболепию. Войдя единожды, Джеффрис уже не ушел: он примкнул к любовнице короля, герцогине Портсмутской, и уже в 1672 году был в курсе конфиденциальных дел при дворе. Его влияние в Лондоне росло в условиях нарастания оппозиционных настроений. Именно в качестве противовеса оппозиции он и был полезен власти. Кстати, в 1677 году он стал еще и рыцарем.
В то время Город и Двор перестали понимать друг друга. Горожане требовали лишить права наследовать престол Иакова, герцога Йоркского, и собирали подписи под петицией королю с просьбой созвать парламент. Общество разделилось на партии: "подписавшиеся" и "негодующие" (т.е. возмущенные чрезмерной политической грамотностью лондонцев... другие лондонцы). Джеффрис стал одним из главных "негодующих". В 1680 он был награжден вожделенной должностью председателя Верховного суда, а на следующий год — титулом баронета. В июле 1683 первого из заговорщиков Рай-хауса привлекли к суду, где с распростертыми объятиями ожидал судья Джеффрис. Он был осведомлен, что корона не хочет оправдания лорда Уильяма Ховарда, Олджернона Сиднея (над ним процесс начался в ноябре 83-го) и сэра Томаса Армстронга (июнь 84-ого).
В августе 1685 он открыл в Винчестере серию заседаний, вошедшую в историю как "кровавые ассизы". Они покрыли его имя несмываемым позором. Это был процесс над участниками восстания герцога Монмута. Число обвиняемых осталось неопределенным. Известно числе тех, кто пережил репрессии и вернулся — 320. Огромное число людей вывезли из страны и продали в рабство в Вест-Индии. Сам процесс был форменным издевательством над правосудием. При этом известно, что судья, при всем своем садизме, не превысил пожеланий относительно этого процесса короля Иакова II. В то же время Джеффрис получил от него печать лорда-канцлера.
Все кончилось, когда король бежал из страны при подходе к Лондону сил Вильгельма Оранского. Джеффрис пытался спрятаться в Ваппинге, где, недалеко от виселицы, стоял его дом. Он переоделся простым матросом, но его вычислили в таверне и бросили в башню, где он и умер в 1689 году в жутких мучениях из-за камня в почках. "Когда люди всех партий с ужасом вспоминали о кровавых ассизах, дурной судья и дурной король старались оправдать себя тем, что взваливали один на другого ответственность за них. Д., сидя в заключении, говорил, что в самых крайних своих жестокостях он не выходил из пределов повелений своего государя, а скоре смягчал их. Иаков II, находясь в Сен-Жермене, хотел дать понять, что жестокость его советника навлекла на него незаслуженные упреки. Но ни один из этих двух людей с каменным сердцем не может быть оправдан указанием на вину другого", – говорит историк XIX века Томас Маколей.