Решили показать зубы? Ок. Зубы - дело поправимое ©
то есть рисовал - додумал про Хэйан.
Стоит ли так убиваться на тему, что жизнь тамошнего люда была жёстко регламентированной? Стоит ли убиваться на тему, что жизнь японского люда вообще зарегулирована изрядно? Да, для нас это страх и ужас, но как часто мы не отдаём себе отчёта в точке зрения человека европейской культурной среды. Или, по крайней мере, в т.з. человека постиндустриального общества. А тогдашним персонажам совершенно легко и непринуждённо жилось по известнейшему принципу кухонной психологии - "о чём не знает, так то и не повредит".
Кстати, об этом совершенно серьёзно и совершенно из первых рук было сказано в книге "Сожжённая заживо". Автора не помню, там стояло имя девушки, которая и писала свою автобиографию; Суад, кажется.
Да, люди в таком вот закрытом, традиционном обществе реально не знают другой жизни, потому абсолютному большинству из них имеющееся положение вещей абсолютно не вредит.
Не всем, безусловно не всем. Но в основном я согласен с А.Н. Мещеряковым.
Не поверите, откуда цитата, но это не "Человек и мир в японской культуре", а "Герои, творцы и хранители японской старины" ))))
Глава X. "Мурасаки-сикибу: НЕНАПРАСНЫЙ ДАР"
Церемониальность поведения, свойственная средневековому человеку вообще, вне зависимости от места его проживания, буквально пронизывала весь строй жизни хэйанской аристократии. Каждое слово и поступок переставали быть ценными сами по себе. Предполагается, что в любой момент на тебя направлены сотни глаз: каждая реплика, не говоря уже, скажем, о любовном увлечении, является предметом придворных пересудов, без чего жизнь аристократии просто немыслима.
Мурасаки рассказывает, как, удрученный своей опалой, ссылкой и дурной погодой, Гэндзи хотел было покинуть место своего изгнания и сокрыться в горах, но мысль о том, что его малодушие непременно станет достоянием потомков, удерживает его [Мурасаки, 1972, Акаси]. С одной стороны, эта жизнь, начисто лишенная приватности, угнетала их, а с другой — вне глаз и суждений своего круга, в редкие минуты, когда они были предоставлены сами себе, аристократы чувствовали себя довольно неуютно.
Экипаж знатных дам был красиво украшен. "Я надеялась, что кто-нибудь увидит нас на обратном пути, но нам изредка встречались только нищие монахи и простолюдины, о которых и говорить-то не стоит. Обидно, право!…когда удаляешься в храм или гостишь в новых, непривычных местах, поездка теряет всякий интерес, если сопровождают тебя только слуги. Непременно надо пригласить с собой несколько спутниц своего круга, чтобы можно было поговорить по душам обо всем, что тебя радует или тревожит" [Сэй-сёнагон, 1975, с. 162].
"Публичный" и "этикетный" образ жизни аристократов был одним из знаков социальной выделенности, он сковывал их во всем, и прежде всего во взаимоотношениях с другими членами их маленького сообщества, но иное поведение было бы для них просто немыслимым и невыносимым. Аристократами постоянно движет стремление выглядеть так, как предписывают нормы этикета, а невольное нарушение этих норм тут же становится предметом пересудов, чего нарушители опасаются больше всего.
Стоит ли так убиваться на тему, что жизнь тамошнего люда была жёстко регламентированной? Стоит ли убиваться на тему, что жизнь японского люда вообще зарегулирована изрядно? Да, для нас это страх и ужас, но как часто мы не отдаём себе отчёта в точке зрения человека европейской культурной среды. Или, по крайней мере, в т.з. человека постиндустриального общества. А тогдашним персонажам совершенно легко и непринуждённо жилось по известнейшему принципу кухонной психологии - "о чём не знает, так то и не повредит".
Кстати, об этом совершенно серьёзно и совершенно из первых рук было сказано в книге "Сожжённая заживо". Автора не помню, там стояло имя девушки, которая и писала свою автобиографию; Суад, кажется.
Да, люди в таком вот закрытом, традиционном обществе реально не знают другой жизни, потому абсолютному большинству из них имеющееся положение вещей абсолютно не вредит.
Не всем, безусловно не всем. Но в основном я согласен с А.Н. Мещеряковым.
Не поверите, откуда цитата, но это не "Человек и мир в японской культуре", а "Герои, творцы и хранители японской старины" ))))
Глава X. "Мурасаки-сикибу: НЕНАПРАСНЫЙ ДАР"
Церемониальность поведения, свойственная средневековому человеку вообще, вне зависимости от места его проживания, буквально пронизывала весь строй жизни хэйанской аристократии. Каждое слово и поступок переставали быть ценными сами по себе. Предполагается, что в любой момент на тебя направлены сотни глаз: каждая реплика, не говоря уже, скажем, о любовном увлечении, является предметом придворных пересудов, без чего жизнь аристократии просто немыслима.
Мурасаки рассказывает, как, удрученный своей опалой, ссылкой и дурной погодой, Гэндзи хотел было покинуть место своего изгнания и сокрыться в горах, но мысль о том, что его малодушие непременно станет достоянием потомков, удерживает его [Мурасаки, 1972, Акаси]. С одной стороны, эта жизнь, начисто лишенная приватности, угнетала их, а с другой — вне глаз и суждений своего круга, в редкие минуты, когда они были предоставлены сами себе, аристократы чувствовали себя довольно неуютно.
Экипаж знатных дам был красиво украшен. "Я надеялась, что кто-нибудь увидит нас на обратном пути, но нам изредка встречались только нищие монахи и простолюдины, о которых и говорить-то не стоит. Обидно, право!…когда удаляешься в храм или гостишь в новых, непривычных местах, поездка теряет всякий интерес, если сопровождают тебя только слуги. Непременно надо пригласить с собой несколько спутниц своего круга, чтобы можно было поговорить по душам обо всем, что тебя радует или тревожит" [Сэй-сёнагон, 1975, с. 162].
"Публичный" и "этикетный" образ жизни аристократов был одним из знаков социальной выделенности, он сковывал их во всем, и прежде всего во взаимоотношениях с другими членами их маленького сообщества, но иное поведение было бы для них просто немыслимым и невыносимым. Аристократами постоянно движет стремление выглядеть так, как предписывают нормы этикета, а невольное нарушение этих норм тут же становится предметом пересудов, чего нарушители опасаются больше всего.